|
Главная
СМР
ЦДУМ
ДУМ РТ
КСМСК
Персоны
Статьи
Исламофобия
Контакт
федеральный список
запрещенной литературы
| |
Рождение российской уммы, как серьезный повод задуматься
 То,
что происходит сегодня на наших глазах в мусульманской среде - я имею в
виду не только наметившийся консолидационный процесс, но весь спектр
проявлений исламской активности, роста сознательности и уверенности в
себе и своих силах – это, по сути, рождение российской уммы. Из рыхлой и
предельно фрагментированной социальной среды вырастает единый организм,
связанный воедино множеством видимых и невидимых нитей.
Уммастроительство - долгий и болезненный путь. Он растянется еще на
многие и многие годы. Много шишек еще будет набито и много еще чего
предстоит решить, сказать и выслушать, приобрести и потерять. Но,
кажется, точка невозврата уже пройдена. Это и надо назвать самым важным
итогом уходящего 2009 г.
Рождение уммы больше не получится сорвать или сдержать, постоянно
загоняя ее обратно в утробу истории. Инша Аллах! Кто-то это
приветствует, кто-то сильно напрягается. Но в интересах государства и
общества постараться определить верный вектор для поиска места Ислама в
развитии России.
Развилка. Три пути
Помните русский былинный герой постоянно оказывается на перепутье: на
право пойдешь – одно получишь, налево – другое, прямо – еще чего-то. Вот
так же и мы сегодня выбираем из трех стратегий в отношении Ислама,
которые грубо можно обозначит как «растворение», «адаптация» и
«сдерживание».
Концепцию «растворения» четко выразил Роман Силантьев, называющий
себя исламоведом. Комментируя выход одной своей книги, не ссылаясь на
источники, он прямо заявил, что «ассимиляция этнических и религиозных
меньшинств является неизбежным процессом в любом обществе, а в России
она еще и ускоряется за счет деятельности экстремистов... После каждого
теракта тысячи, а может быть, даже десятки тысяч людей из числа
этнических мусульман принимают крещение».
Главный тезис Силантьева, который четко заявлен в его книгах, состоит в
фатальной необратимости «православизации» и русификации всех российских
народов. Поэтому, советуют он и его коллеги властям, нет смысла
напрягаться со встраиванием Ислама в ткань современной отечественной
государственности, т. к. мусульмане все равно постепенно растворятся в
русском православном народе, а Ислам уйдет с исторической арены.
Силантьев изображает исламское возрождение в России как процесс сугубо
негативный и угрожающий национальной безопасности. Все муфтии, судя по
его книгам, жулики, уголовники, интриганы, скандалисты, неграмотные
бездарности и проводники враждебных РФ интересов; мусульманская
общественность – это, вообще, сборище сумасшедших и экстремистов;
обычные прихожане – темная ни на что путное не годная масса, ведомая
вышеуказанными «вредными персонажами».
В общем, подсказывается вывод, Ислам (не какой-то там «исламизм» или
«ваххабизм», а именно Ислам в целом) в новой России не состоялся, толку
от него никакого – наоборот, одни проблемы, большие и маленькие.
Соответственно, надо поддерживать тенденции его постепенного растворения
и выдавливания из страны. Так проблемы с мусульманами решаться сами
собой.
Фактически, это возвращение к доекатерининской политике в отношении
Ислама, ключевым моментом которой была христианизация любыми средствами,
включая насильственные. Последнее Силантьев и те, кто сделал его своим
рупором, к счастью, себе позволить не могут. Поэтому их стратегию
«растворения» можно назвать мягким вариантом того, что было до середины
XVIII в.
Как переходная стадия предлагается выдавливание Ислама в «места
компактного проживания народов его исповедующих», в том числе
репрессивными методами; затем де-факто, а, может, и де-юро (кто знает?),
придание ему статуса не равноправной (как по Конституции), а «терпимой»
религии. Т. е. речь идет о восстановлении ситуации до революции 1905 г.
Кстати, у исламофобов-христианизаторов есть общее и с коммунистическими
безбожниками, как они себя сами называли. На определенном этапе в
Советском Союзе, примерно с середины 20 по 1942 – 1943 гг., также, как и
в доекатерининской империи, официально декларировалась политика
искоренения Ислама, правда как и любой другой религии.
|
С другой стороны, есть менее заметная стратегия «адаптации». Я
называю это комплексной программой по решению «исламского вопроса» в
России. Иными словами, необходимо практическое признание со стороны
государства и всего общества роли Ислама и мусульман в нашей стране, в
той мере которая соответствует их вкладу в строительство общего дома.
Сюда же следует отнести отказ от исламофобии в любых формах и создание
механизмов включения потенциала российских мусульман в решение основных
проблем государства.
Для решения «исламского вопроса» требуется, если не нацпроект, то
нацпрограмма - точно. Слишком глубоки раны и трещины. Проблемы копились,
загонялись внутрь и замалчивались даже не десятки, а сотни лет.
Вторая стратегия предполагает окончательную и позитивную интеграцию и
адаптацию Ислама в ткань российской государственности и цивилизации на
неких взаимовыгодных договорных условиях. В рамках данного подхода
состоялись все значимые события последних лет – от вступления в
Организацию Исламская конференция до создания при поддержке властей
Фонда поддержки мусульманской культуры, науки и образования.
Указанные два подхода взаимоисключающи. Зачастую они реализуются
параллельно друг от друга, создавая у наблюдателей шизофренический
эффект. Но и там, и там, не хватает системности, четкости и глубины.
Что интересно, в результате этого противостояния, как некий
компромиссный вариант, или сама по себе, стихийно сформировалась еще
одна стратегия. Она направлена на сохранение статус-кво – на
сдерживание развития Ислама, на консервацию, замораживание и
откладывание вопроса о его конечном статусе и роли на максимально
далекий срок. Надо признать, что именно этот подход и является
доминирующим.
Видимо, кажущиеся гораздо более важными государственные задачи
заставляют многих быть поборниками такой линии. «Сдерживание» Ислама
внутри страны направлено на то, чтобы он, как полагают в тех кабинетах,
где принимают решение, не мешал и не путал карты при решении «серьезных
вопросов». По крайне мере, пока, до лучших времен.
Лишь при эскалации насилия на Кавказе или в других экстремальных
обстоятельствах возникает моментная и опять же стихийная тяга к
стратегии «адаптации». Но в силу многих причин, в том числе по вине
самих мусульман, запала на долго не хватает. С другой стороны, на
определенном фоне проявляется и тенденция к переходу на «растворение»,
что также ситуативно.
Не сформулированная на словах, не проработанная научно, но живущая в
головах, концепция «сдерживания» - это современное переложение того, что
Екатерина II предложила, поняв бесперспективность полного искоренения
Ислама в Империи. Отнюдь не по доброй воле, а под давлением
многочисленных восстаний и тысяч жертв, она легитимизировала присутствие
мусульман и их религии в государстве, но постаралась всячески ограничить
их развитие. Такая же линия, только местами более жесткая,
реализовывалась в Советском Союзе после изменения Сталиным политики в
отношении религии.
И сегодня ничего более подходящего в отношении Ислама у нас, по большому
счету, пока не найдено. По сути, мы живем по тем принципам, которые
заложила дальновидная немка на русском престоле. Да, ее решение о
создании Оренбургского духовного магометанского собрания и, вообще, весь
комплекс мер в отношении мусульман оказались для
государственно-исламских отношений, наверное, самыми важными за всю их
многовековую историю.
|
 Перспективы
Концепция «растворения» уже много сот лет назад доказала свою
историческую ошибочность. «Сдерживание» всегда давало сбои и не
достигало всех поставленных целей, особенно это стало очевидным в начале
XX в. Эта идея, реанимированная на нынешнем этапе, по большому счету,
уже тогда себя изжила.
И сегодня при всей прагматичности и эффективности концепции
«сдерживания» даже не особо дальновидным наблюдателям бросается в глаза
ее ущербность в силу хотя бы миграционных и демографических факторов, а
также - что, может быть, самое главное - в силу рождения и роста на
наших глазах российской уммы, подстегиваемой глобальным исламским
пробуждением. А это значит, что у второго из описанных выше подходов
альтернативы нет, даже просто с точки зрения real politic.
Процесс исламского пробуждения имеет общепланетарный характер. Умма
пробуждается от почти трехсотлетнего сна и стагнации, и это касается
российской ее части, как и любой другой. У нас, конечно, есть своя
специфика («традиционность»), но оторвать от мировой уммы нас
невозможно, тем более в век глобализации и Интернета. Именно это
отличает коренным образом ситуацию с Исламом в России в XXI в. от того,
что было в XX, XIX, XVIII или, тем более, еще раньше.
Абдулла Ринат Мухаметов |
| |
Талгат
Таджуддин 
Равиль Гайнутдин
Гусман
Исхаков
Нафигулла
Аширов
Хузин Мухаммедгали
Нигматуллин Нурмухамед
|
МУФТИЯТ
